Отделению реанимации и интенсивной терапии новорожденных ОКБ Ханты-Мансийска исполнилось 20 лет

Дата новости: 26.07.18 09:15    Автор: Окружная клиническая больница

Поделитесь новостью в своей любимой соцсети:


  

Они приходят в мир слишком рано, чтобы самостоятельно дышать, переваривать пищу. Но они – живые. И врачи борются за каждого. Всего в двух странах мира есть закон, обязывающих выхаживать детей, рожденных на сроке от 22 недель и весом от 500 гр. – в России и Турции.

Отделению реанимации и интенсивной терапии новорожденных ОКБ Ханты-Мансийска этим летом исполнилось 20 лет. Создали его не указами, а сами медики, которые не могли мириться с потерями малышей.

На руки брать нельзя

В отделении довольно тихо. Большинство здешних пациентов настолько слабы, что не могут громко кричать и плакать. Лишь в тишине можно услышать, как зашевелился или подал слабый голос кроха.

Меня встречает врач-реаниматолог отделения Евгений Шинкаренко. Для пациентов реаниматолог – врач-невидимка, он появляется рядом, когда человек находится между жизнью и смертью, и уходит, вернув его на нужный берег. Но только не в этом отделении, где крошечные пациенты лежат и месяц, и два, и больше, без мам, у которых должны были все это время находиться под сердцем. Коллектив здесь дружный, многие работают больше 10-15 лет и в другом месте себя не видят.

«Где еще будет такая эмоциональная отдача? – объясняет медсестра Мария Радова. Она в отделении – почти с самого открытия. Признается, что по ночам особенно тяжело. Но, зато, какая радость, когда ребенок уже подрастает до 1,5-2 кг, и его можно уже взять на ручки, поиграть, поговорить, и он ответит улыбкой. Вот только радость не долгая – выходили малыша – и передают в другое отделение.

Медсестры к своим пациентам привязываются, но говорят, что полюбить ребенка можно только при телесном контакте с ним.

«500-граммовые? Их можно только спасать. Такого кроху нельзя лишний раз трогать – надо просто выполнять назначения: поменять подгузник, датчики, перевернуть», - говорит Галина Мармазинская. За 12 лет через ее руки прошло много малышей, запоминает не всех – только особенные случаи.

«Первый наш самый маленький ребенок – Ангелина. Меньше килограмма родилась. Запомнилась даже не она, а мама – она была настроена позитивно и верила во все самое лучшее, и это лучшее произошло. От мамы многое зависит, от ее настроя. Если она плачет над ребенком – значит, не верит. А если она не верит, остальные - хоть заверьтесь», - считает Галина Николаевна.

О своей работе медсестры отделения говорят очень сдержанно и скромно. Хотя именно они здесь – главные люди, считает заведующий отделением Игорь Колмаков: «Я удивляюсь людям, которые здесь работают, особенно девочкам-медсестрам. Медсестра - это даже еще больше, чем врач в этой ситуации. Они очень хорошо видят этих детей. Даже монитор иногда показывает замечательные, красивые параметры, а она говорит «Да он не нравится мне! Идите и посмотрите». И оказываются правы. Человеческий фактор здесь никто не отменял».

Бермудский треугольник в инкубаторе

Игорь Владимирович создал это отделение 20 лет назад с двумя такими же энтузиастами. Начальство было против: какая реанимация для недоношенных? Помещения нет, аппаратуры нет, специалистов нет. На весь Ханты-Мансийск, который обслуживал и весь район – один неонатолог. Показатель младенческой смертности был – 30 промиллей (более 30 детей на 1000 рожденных погибали). Сейчас – от 1,5 до 8 промиллей.

«Мы смотрели на это безобразие и решили организовать службу. По первому образованию я – педиатр, по второму – реаниматолог, не детский, обычный. Понятия «детская анестезиология и реанимация» не существует до сих пор. Когда руководство увидело, что мы уже сами что-то делаем, работаем, пошли навстречу. Купили первое оборудование. Начинали выхаживать детей с 1000 гр., хотя уже и тогда были меньше. Когда начинал все это делать, сначала думал: зачем пошел? Зачем тебе оно надо? Работал бы спокойно со взрослыми, как работал! Для меня до сих пор загадка – как ребенок начинается кричать, когда рождается. Там не дышал – почему тут дышать начал? Очень долго ко всему привыкал», - с улыбкой вспоминает он.

Для него и сейчас каждый крошечный пациент – огромная тайна. Этакий бермудский треугольник: непредсказуемый и в любой момент готовый бросить вызов твоим знаниям и опыту.

«Вот они родились – один 700 грамм, другой 800 грамм. Одинаковые? Оба лежат на искусственной вентиляции легких, но у каждого - свои проблемы. Все дети, которые прошли через реанимацию и искусственную вентиляцию легких, как правило, имеют проблемы с легкими. У многих есть эндокринологические проблемы, болеют сахарным диабетом…» - перечисляет Игорь Колмаков.

Он сам неоднозначно относится к тому, что они выхаживают глубоко недоношенных детей – многие из них остаются инвалидами, если нет, врачи сами называют это чудом. В других развитых странах таким детям оказывают лишь поддерживающую терапию, по сути, наблюдая, как они медленно угасают.

«Самый маленький ребенок, которого мы выходили – 490 грамм. Выходили – не значит, вылечили, потому что лечение на этом этапе не заканчивается два года минимум, может быть и более. Мы отправляем пациентов в Сургут, Нижневартовск, где есть специализированные центры. Кто из родителей заинтересован, очень много вкладывают в здоровье ребенка, бывает и так, что мы отдаем ребенка и понимаем, что он не получит в семье того, что ему нужно, тяжело тогда. А кто-то даже уезжает из региона ради лечения. С одной такой семьей поддерживаем отношения. Мальчику уже 9 лет, каждый день рождения они звонят, рассказывают, как у них дела».

Источник: АиФ "Югра", автор Наталья ПИВОВАРЧИК



Календарь афиши